Небольшие предприятия идеально подходят на роль локомотива национальной экономики, невзирая на отсутствие финансового запаса прочности.
В надежде найти выход из кризиса взгляды экономистов обратились к сферам хозяйственной деятельности, которые нетипично отреагировали на рецессию. Одной из них оказался малый бизнес. Одни видят в нем наиболее традиционную и потому инертную часть экономики, другие — основу инновационного пути развития.
Как бы там ни было, малый бизнес — один из столпов, на которых зиждется экономика стран Запада. В США на его долю приходится практически половина рабочих мест (49%) частного сектора экономики. В ЕС эта цифра еще больше: по данным Европейской комиссии, в небольших компаниях работают 67% наемных сотрудников. В опубликованном в феврале исследовании ведущей американской аналитической фирмы IDC сегмент малого и среднего бизнеса называется ключевым элементом экономики Западной Европы. Его огромная важность объясняется тем, что 99,8% предприятий региона являются компаниями, в которых числится в штате менее 500 человек. В то же время в Украине в аналогичном секторе, по разным оценкам, всего лишь 8-15% от общего числа трудоустроенных граждан.
Вопрос о том, как развитый малый бизнес влияет на национальную экономику в период кризиса, — тема для оживленных дискуссий между ведущими экономистами. С одной стороны, небольшие компании обладают значительной гибкостью и имеют возможность быстро адаптироваться к изменившимся финансовым условиям. С другой, в отличие от средних и особенно крупных компаний, малый бизнес не имеет накопленных резервов и в условиях глобальной стагнации очень быстро сталкивается с нехваткой денежных средств. А из-за проблем в финансовом секторе доступ к банковским кредитам затруднен.
Генеральный директорат по предпринимательству и промышленности ЕС в конце прошлого года сообщил о том, что около 46% малых предприятий в странах — членах ЕС испытывают те или иные сложности при получении кредитов, а 7% из них такая помощь и вовсе недоступна. В Украине ситуация выглядит еще хуже. В определенной степени ее смягчает привычка наших предпринимателей рассчитывать только на собственные силы и, как следствие, меньшая зависимость отечественного малого бизнеса от одолженных денег.
Грани малого бизнеса
В последнее время слова о поддержке малого и среднего бизнеса превратились в постоянно повторяемое клише, над сутью которого редко кто задумывается. А ведь такой вид деятельности далеко не однороден, и любая программа его поддержки должна в первую очередь отвечать на вопрос: какой именно бизнес поддерживать и с какой целью?
Львиная доля мелких предприятий работает в сферах торговли, услуг или развлечений. Они ориентированы главным образом на внутренний спрос и потому не могут претендовать на роль основы национальной экономики, играя, скорее, вспомогательную роль. Тем не менее создают для нее своеобразную «подушку безопасности», в частности — за счет своей способности трудоустроить людей, попавших под сокращение в крупных компаниях.
Благополучие непроизводственного сектора малого бизнеса зависит в первую очередь от здоровья экономики в целом, и потому его прямая финансовая поддержка государством в сложных экономических условиях выглядит нецелесообразной. Тут важнее не мешать, минимизировав препятствия со стороны контролирующих органов и коррупционное давление.
Интереснее обстоят дела с производственным сектором. Конечно, даже сотня ЧП не заменит одного металлургического завода, однако они могут быть чрезвычайно эффективными изготовителями нишевых товаров или продукции, для выпуска которых не требуется слишком сложный технологический цикл. Во многих странах продукция малых и средних предприятий составляет значительную часть экспорта. Наиболее показателен пример Китая, где на долю небольших компаний приходится более 64% всей проданной за рубеж продукции.
Кроме того, любое новое малое производство лишено стабилизирующего груза традиций ведения бизнеса. Из-за этого срок жизни 80% таких компаний составляет менее года, зато оставшиеся имеют все шансы не только найти свое место на рынке, но и потеснить конкурентов, использующих устаревшие подходы. Такова история крупных и успешных сегодня корпораций «Немиров» и «Квазар-Микро», начинавших именно как малые предприятия.
Производственный сектор малого бизнеса в кризис может оказаться незаменимым. Ведь сам факт рецессии свидетельствует о том, что старые методы перестают работать, а внедрение современных быстрее и эффективнее происходит именно в подвижной и динамичной среде. Вот только оборот тех мелких предприятий в Украине, которые что-то выпускают, составляет менее 5% от оборота всего малого бизнеса. Эксперты Международной финансовой корпорации объясняют это системой стандартизации, затрудняющей процесс получения разрешений на изготовление новых видов товаров.
Локомотив инноваций
Самой интересной особенностью малого бизнеса является его способность превращать теоретические научные исследования в практические инновации, пригодные для внедрения на предприятиях или же для организации новых типов производств. Именно этот принцип — в основе успеха одного из крупнейших технологических центров мира — Силиконовой долины (США, Калифорния). Компания Shockley Semiconductor Laboratory, первой начавшая производство кремниевых транзисторов, в лучшем случае могла считаться средним бизнесом, а ее идейная наследница Fairchild Semiconductor, создавшая первую в мире интегральную микросхему, вообще поначалу состояла из восьми инженеров. Из более поздних примеров можно вспомнить историю фирмы AMD (сегодня — одного из двух основных производителей микропроцессоров в мире), в первый год своего существования работавшей со штатом из семи человек и бюджетом в $100000.
Сегодня значительная доля высокотехнологичных инноваций в развитых странах, и особенно в США, начинается именно с малого бизнеса. Пол Грэм, основатель Yahoo, отмечает два основных фактора, благодаря которым это становится возможным: наличие большого числа молодых людей с интересами в определенной области науки или техники и инвесторов, готовых вкладывать деньги в инновации. От себя добавим, что есть еще и третий фактор: зарегистрировать предприятие и получить все необходимые разрешения в США можно за один день (если речь не идет о специальных случаях вроде фармацевтики или работы с радиоактивными материалами).
Поэтому, кстати, перспективы стартовавшего в Российской Федерации в начале этого года проекта по созданию российской Кремниевой долины в Соколово выглядят туманными: проект государственный, а по словам того же Пола Грэма, «правительство, которое спрашивает «как мы можем построить Кремниевую долину?», вероятно, постигнет неудача только из-за того, как оно формулирует вопрос. Вы не строите Кремниевую долину, вы способствуете ее росту».
Отдельно нужно сказать о разработке программного обеспечения. Эта отрасль идеально подходит для малого бизнеса и по своей сути не требует значительных капиталовложений, давая на выходе инновационный и высокотехнологичный продукт. Причем, в отличие от других областей науки, в которых Украина, к сожалению, утратила некогда передовые позиции, в области программирования мы вполне конкурентоспособны на мировом рынке. Однако из-за отсутствия законодательной базы большинство украинских компаний отрасли существуют в неясном юридическом статусе или вообще работают «в тени». Американская Passlogix со штатом из ста человек недавно выиграла тендер на разработку программного обеспечения стоимостью в несколько миллионов долларов у IBM, в которой работает почти полмиллиона сотрудников. А ведь на месте Passlogix могла быть и украинская компания.
